Очень редко исполняемая комическая опера "Три Пинто"
творение исключительное и необычное.
Начнем с того, что два гиганта немецкого романтизма, а это Карл-Мария Вебер (великий реформатор немецкой оперы и вообще основоположник романтизма в опере) и величайший симфонист Густав Малер самым неожиданным образом "родили" это произведение. Как это бывает у немолодых родителей - получился маленький шедевр.
Содружество этих композиторов стало случайным, а скорее даже, вынужденным. Поскольку Вебер начал работу над комической оперой уже в конце жизни. И, как водится, не успел. Почил. Знатоки утверждают, что написано-то было всего 170 тактов! Для тех, кто мало знаком с размерами оперных партитур, скажу лишь, что это очень мало...Ну, крайне мало. Далее было еще хуже: рукопись долго лежала где-то в ворохе разных набросков. Вдова композитора предпринимала безуспешные попытки заинтересовать незаконченным произведением разных композиторов: Мейербера, Брамса, Ганслика, Липинського, Лахнера. Но все они отвечали отказом. А время шло.
И только спустя 50(!) лет наброски оперы были переданы Густаву Малеру как одному из самых ярких композиторов того времени.
Итак, Малер получил уже от внука(!) великого Вебера наброски оперы, в коих было очень мало фактического музыкального материала. Лишь схематично выстроенная драматургия и около 17-ти незаконченных музыкальных номеров.
"За" сыграли два фактора: во-первых, блестящая музыка Вебера, пускай даже в зачаточном состоянии, а, во-вторых, молодой задор самого Малера, который к тому времени был уже восходящей звездой европейской симфонической музыки. А ему хотелось попробовать себя в опере.
Итак, незамысловатая новелла "Битва за невесту" Карла Зейделя, опубликованная в дрезденской газете "Abendzeitung" была заново переделана и вместе с музыкальными набросками легла на рояль Малера. Листы несколько недель в буквальном смысле слова лежали на крышке рояля, а Малер все не мог начать работу...Пока однажды днем, когда солнечные лучи упали на ворох листов и будто оживили их, Малер вдруг ясно "увидел" музыкальную тему, подбежал к роялю и сыграл ее. И работа закипела.
Первым делом Малер перераспределил существующие номера по каждому из трех актов оперы, а затем дописал оставшиеся сцены, используя неопубликованные произведения Вебера. Он очень бережно отнесся к музыкальному материалу Вебера, полностью подчинив его стилю и свои фрагменты музыки.
Премьера состоялась 20 января 1888 года в Лейпциге под управлением самого Малера. Именно это событие принесло молодому Малеру международное признание как композитора и дирижера. Ему удалось не только завершить оперу, но и блестяще передать дух и стиль музыки Вебера.
Оригинальная программка к спектаклю в виде старой газеты сообщает слушателю, что опера поставлена впервые в России. И этот факт также заслуживает особого внимания.
Замечательный московский Камерный музыкальный театр имени Бориса Покровского хорошо известен ценителям оперного искусства бережным отношением к каждому произведению, поставленному на его сцене. Традиции берегут на протяжении многих лет. Берегут и вместе с тем постоянно ищут что-то новое, оригинальное, свое. В поисках этого нового включили в оперный спектакль пантомиму ( совсем в стиле Марселя Марсо), видеоряд, полифонию театрального действия ( об этом скажу отдельно) и интерактивное общение с публикой. "Слишком много" - скажете вы? Да, пожалуй, много, но зато органично и весело!
Не пересказывая содержания оперы, хочется отметить главное ( тут я даже затрудняюсь определить: что же САМОЕ главное?) Ну, прежде всего - это рука большого мастера своего дела, главного дирижера-постановщика Геннадия Рождественского.
Возможно, кого-то испугала афиша спекталя, на которой значились имена Вебера и Малера. Композиторы довольно "серьезные" для нашего слушателя. Но на поверку опера оказалась типичным немецким зингшпилем, т.е., музыкальным спектаклем с вокальными номерами и разговорными вставками. Причем, все арии, ансамбли и хоры звучали на немецком языке, а диалоги произносились на русском. Кроме того, диалоги вкратце и незаметно передавали краткое содержание звучащих номеров.
Когда перед началом спектакля на сцене появились мимы, совершенно изумительно сыграв сценку со звонящими мобильниками и "тонко" намекая на то, что телефоны надо отключить, измученный назойливыми звонками в концертах слушатель просто готов был смеяться от счастья! Какая находка - и в духе времени.
Но когда мимы пошли дальше, вынесли дирижерскую палочку и стали ее с усердием протирать полой фрака - закралось смущение...Кто же возьмет из их рук эту палочку?
И здесь, я думаю, слушателей ждало одно из самых больших открытий этого спектакля: дирижер Алексей Верещагин. Он легко и и стремительно выбежал из-за сцены, взял палочку и начал спектакль.
Ну, начнем с того, что Алексей Верещагин совсем молодой дирижер ( ему 30 лет). Но его мастерству стоит удивиться: у дирижера за плечами два диплома Московской консерватории : "хоровое дирижирование" (класс профессора Б.Г. Тевлина) и "оперно-симфоническое дирижирование" (класс профессора И.А. Дронова).
В апреле 2006 г. стал обладателем Гран-при Всероссийского конкурса дирижеров имени С.Г. Эйдинова в Магнитогорске. Участник Международного конкурса симфонических дирижеров имени С.С. Прокофьева (Санкт-Петербург)
С 2005 - дирижер-стажер Национального Филармонического оркестра под управлением Владимира Спивакова,
С 2009 года - хормейстер, а затем и дирижер Камерного музыкального театра имени Б. Покровского.
Мало того, что молодой дирижер ловко и мело справлялся с шалостями мимов, он еще великолепно управлял оркестром, задав тон искрометного веселья, легкости в сочетании с прекрасной музыкой.
Здесь напомним о драматургических и музыкальных особенностях постановки: в ней нет полностью разделенных понятий "Солист" и "Хор". Вся эта масса прекрасных вокалистов постоянно движется и "перетекает" из одной позиции - в другую. При этом ансамблевые и хоровые сцены звучат просто "на ура". Особенно поражает мастерство исполнителей в небольших ансамблях - дуэтах и трио. Думаю, что такие ансамбли могли бы стать озвученной хрестоматией по курсу истории музыки.
Тут как бы в шутку ( или всерьез) один из хоровых мимов вдруг поднимался на небольшой сценический подиум и начинал (довольно профессионально) дирижировать хором. Вот и думай теперь: то ли это один из приемов драматургии, то ли подспорье дирижеру оперы? Во всяком случае, остроумно и не без пользы.
Ну и наконец дошел черед до солистов. Хотя в опере с них все начинается.
Понравились голоса: сильные, чистые, звонкие. Искушенного слушателя сразу поражает культура звука, т.е, сама манера звукоизвлечения. Голоса не "кричат", срываясь на визг, не дребезжат и не берут децибелами. Звук "прикрытый", мягкий, бархатного тембра. Кроме того, обладатели этих голосов обладают и другими, не менее ценными в зрелищном искусстве достоинствами: молодостью, легкостью и тонкими талиями. Прежде всего, это Алексей Мочалов и Татьяна Конинская, Алексей Морозов, Екатерина Ферзба и другие.
Что еще отмечает глаз ценителя театральных постановок? Это декорации, а они были просто минималистскими. Но даже на статичной декорации в виде панорамного задника художнику Сергею Бархину удалось "сыграть" свою партию интерактивного действия. На фоне далекого моря и южной растительности происходило действие то в таверне, то в доме Дона Пантелеоне, то в открытом море. И всякий раз точно продуманные детали декорации указывали на место действия(например, стилизованные бутылки со спиртным, прикрепляемые прямо на стены) и т.д.
Отдельное похвальное слово прозвучит в честь художника по костюмам - в честь Светланы Лехт. Костюмы, выполненные из светлых льняных тканей пастельных тонов, просто освежали всю атмосферу постановки. Прекрасные женские платья с пышными юбками, стянутыми в талии, дополнялись светлыми чулками, перчатками и шляпками в тон. Мужские костюмы были выдержаны в белых и светлопесочных тонах, точно соответствуя месту и времени действия. Браво художнику!
Немало повеселило публику интерактивное общение с мимами, которые неожиданно появились в зале с огромными пивными кружками, приглашая принять участие в пиршестве не только зрителей, но и оркестрантов и самого дирижера. И уж совершенно неожиданно дирижер поддержал веселых мимов!
Вот так среди яркой и праздничной музыки, всеобщего веселья и конечного хэппи-энда незаметно пролетели более трех часов времени.
Оставаясь до конца честной, обязана сказать, что зал был заполнен лишь на 2/3. Возможно, сказалась малая осведомленность зрителя, а, возможно, стоимость билетов также повлияла на это. После первого акта зрителей в зале стало еще меньше; многие уходили, так и не услышав знакомых мелодий из "Лебединого озера" или "Щелкунчика". Это тоже закономерно. Хотя "на полях" замечу, что стоимость билета на подобное представление в Москве колеблется от 3 до 20 тысяч российских рублей.
Необычайно приятным и обаятельным показался мне директор Московского камерного музыкального театра Олег Михайлов. С большой любовью говорил он о своем театре, о каждом исполнителе. Без ложной скромности!
Оказалось, что Олег Михайлов имеет особенные чувства к нашему городу: его прабабушка Ольга Коваленко до революции была директором городской гимназии. Олег Михайлов даже помнит старый тираспольский адрес, где стоял дом его прадедов: переулок Красный, 8. Дом не сохранился до наших дней, но во дворе гимназии московский гость нашел спелый орех, который, как ему показалось, вырос на старом ореховом дереве.
Удивительно, но спектакль прошел на одном дыхании: в зале даже не звонили привычные мобильные телефоны и не падали номерки...
Хотя последние минуты аплодисментов и восторгом были омрачены отсутствием какого-то официального благодарственного слова к артистам. Этого очень не хватало. И цветов не хватало...А жаль...
творение исключительное и необычное.
Начнем с того, что два гиганта немецкого романтизма, а это Карл-Мария Вебер (великий реформатор немецкой оперы и вообще основоположник романтизма в опере) и величайший симфонист Густав Малер самым неожиданным образом "родили" это произведение. Как это бывает у немолодых родителей - получился маленький шедевр.
Содружество этих композиторов стало случайным, а скорее даже, вынужденным. Поскольку Вебер начал работу над комической оперой уже в конце жизни. И, как водится, не успел. Почил. Знатоки утверждают, что написано-то было всего 170 тактов! Для тех, кто мало знаком с размерами оперных партитур, скажу лишь, что это очень мало...Ну, крайне мало. Далее было еще хуже: рукопись долго лежала где-то в ворохе разных набросков. Вдова композитора предпринимала безуспешные попытки заинтересовать незаконченным произведением разных композиторов: Мейербера, Брамса, Ганслика, Липинського, Лахнера. Но все они отвечали отказом. А время шло.
И только спустя 50(!) лет наброски оперы были переданы Густаву Малеру как одному из самых ярких композиторов того времени.
Итак, Малер получил уже от внука(!) великого Вебера наброски оперы, в коих было очень мало фактического музыкального материала. Лишь схематично выстроенная драматургия и около 17-ти незаконченных музыкальных номеров.
"За" сыграли два фактора: во-первых, блестящая музыка Вебера, пускай даже в зачаточном состоянии, а, во-вторых, молодой задор самого Малера, который к тому времени был уже восходящей звездой европейской симфонической музыки. А ему хотелось попробовать себя в опере.
Итак, незамысловатая новелла "Битва за невесту" Карла Зейделя, опубликованная в дрезденской газете "Abendzeitung" была заново переделана и вместе с музыкальными набросками легла на рояль Малера. Листы несколько недель в буквальном смысле слова лежали на крышке рояля, а Малер все не мог начать работу...Пока однажды днем, когда солнечные лучи упали на ворох листов и будто оживили их, Малер вдруг ясно "увидел" музыкальную тему, подбежал к роялю и сыграл ее. И работа закипела.
Первым делом Малер перераспределил существующие номера по каждому из трех актов оперы, а затем дописал оставшиеся сцены, используя неопубликованные произведения Вебера. Он очень бережно отнесся к музыкальному материалу Вебера, полностью подчинив его стилю и свои фрагменты музыки.
Премьера состоялась 20 января 1888 года в Лейпциге под управлением самого Малера. Именно это событие принесло молодому Малеру международное признание как композитора и дирижера. Ему удалось не только завершить оперу, но и блестяще передать дух и стиль музыки Вебера.
Оригинальная программка к спектаклю в виде старой газеты сообщает слушателю, что опера поставлена впервые в России. И этот факт также заслуживает особого внимания.
Замечательный московский Камерный музыкальный театр имени Бориса Покровского хорошо известен ценителям оперного искусства бережным отношением к каждому произведению, поставленному на его сцене. Традиции берегут на протяжении многих лет. Берегут и вместе с тем постоянно ищут что-то новое, оригинальное, свое. В поисках этого нового включили в оперный спектакль пантомиму ( совсем в стиле Марселя Марсо), видеоряд, полифонию театрального действия ( об этом скажу отдельно) и интерактивное общение с публикой. "Слишком много" - скажете вы? Да, пожалуй, много, но зато органично и весело!
Не пересказывая содержания оперы, хочется отметить главное ( тут я даже затрудняюсь определить: что же САМОЕ главное?) Ну, прежде всего - это рука большого мастера своего дела, главного дирижера-постановщика Геннадия Рождественского.
Возможно, кого-то испугала афиша спекталя, на которой значились имена Вебера и Малера. Композиторы довольно "серьезные" для нашего слушателя. Но на поверку опера оказалась типичным немецким зингшпилем, т.е., музыкальным спектаклем с вокальными номерами и разговорными вставками. Причем, все арии, ансамбли и хоры звучали на немецком языке, а диалоги произносились на русском. Кроме того, диалоги вкратце и незаметно передавали краткое содержание звучащих номеров.
Когда перед началом спектакля на сцене появились мимы, совершенно изумительно сыграв сценку со звонящими мобильниками и "тонко" намекая на то, что телефоны надо отключить, измученный назойливыми звонками в концертах слушатель просто готов был смеяться от счастья! Какая находка - и в духе времени.
Но когда мимы пошли дальше, вынесли дирижерскую палочку и стали ее с усердием протирать полой фрака - закралось смущение...Кто же возьмет из их рук эту палочку?
И здесь, я думаю, слушателей ждало одно из самых больших открытий этого спектакля: дирижер Алексей Верещагин. Он легко и и стремительно выбежал из-за сцены, взял палочку и начал спектакль.
Ну, начнем с того, что Алексей Верещагин совсем молодой дирижер ( ему 30 лет). Но его мастерству стоит удивиться: у дирижера за плечами два диплома Московской консерватории : "хоровое дирижирование" (класс профессора Б.Г. Тевлина) и "оперно-симфоническое дирижирование" (класс профессора И.А. Дронова).
В апреле 2006 г. стал обладателем Гран-при Всероссийского конкурса дирижеров имени С.Г. Эйдинова в Магнитогорске. Участник Международного конкурса симфонических дирижеров имени С.С. Прокофьева (Санкт-Петербург)
С 2005 - дирижер-стажер Национального Филармонического оркестра под управлением Владимира Спивакова,
С 2009 года - хормейстер, а затем и дирижер Камерного музыкального театра имени Б. Покровского.
Мало того, что молодой дирижер ловко и мело справлялся с шалостями мимов, он еще великолепно управлял оркестром, задав тон искрометного веселья, легкости в сочетании с прекрасной музыкой.
Здесь напомним о драматургических и музыкальных особенностях постановки: в ней нет полностью разделенных понятий "Солист" и "Хор". Вся эта масса прекрасных вокалистов постоянно движется и "перетекает" из одной позиции - в другую. При этом ансамблевые и хоровые сцены звучат просто "на ура". Особенно поражает мастерство исполнителей в небольших ансамблях - дуэтах и трио. Думаю, что такие ансамбли могли бы стать озвученной хрестоматией по курсу истории музыки.
Тут как бы в шутку ( или всерьез) один из хоровых мимов вдруг поднимался на небольшой сценический подиум и начинал (довольно профессионально) дирижировать хором. Вот и думай теперь: то ли это один из приемов драматургии, то ли подспорье дирижеру оперы? Во всяком случае, остроумно и не без пользы.
Ну и наконец дошел черед до солистов. Хотя в опере с них все начинается.
Понравились голоса: сильные, чистые, звонкие. Искушенного слушателя сразу поражает культура звука, т.е, сама манера звукоизвлечения. Голоса не "кричат", срываясь на визг, не дребезжат и не берут децибелами. Звук "прикрытый", мягкий, бархатного тембра. Кроме того, обладатели этих голосов обладают и другими, не менее ценными в зрелищном искусстве достоинствами: молодостью, легкостью и тонкими талиями. Прежде всего, это Алексей Мочалов и Татьяна Конинская, Алексей Морозов, Екатерина Ферзба и другие.
Что еще отмечает глаз ценителя театральных постановок? Это декорации, а они были просто минималистскими. Но даже на статичной декорации в виде панорамного задника художнику Сергею Бархину удалось "сыграть" свою партию интерактивного действия. На фоне далекого моря и южной растительности происходило действие то в таверне, то в доме Дона Пантелеоне, то в открытом море. И всякий раз точно продуманные детали декорации указывали на место действия(например, стилизованные бутылки со спиртным, прикрепляемые прямо на стены) и т.д.
Отдельное похвальное слово прозвучит в честь художника по костюмам - в честь Светланы Лехт. Костюмы, выполненные из светлых льняных тканей пастельных тонов, просто освежали всю атмосферу постановки. Прекрасные женские платья с пышными юбками, стянутыми в талии, дополнялись светлыми чулками, перчатками и шляпками в тон. Мужские костюмы были выдержаны в белых и светлопесочных тонах, точно соответствуя месту и времени действия. Браво художнику!
Немало повеселило публику интерактивное общение с мимами, которые неожиданно появились в зале с огромными пивными кружками, приглашая принять участие в пиршестве не только зрителей, но и оркестрантов и самого дирижера. И уж совершенно неожиданно дирижер поддержал веселых мимов!
Вот так среди яркой и праздничной музыки, всеобщего веселья и конечного хэппи-энда незаметно пролетели более трех часов времени.
Оставаясь до конца честной, обязана сказать, что зал был заполнен лишь на 2/3. Возможно, сказалась малая осведомленность зрителя, а, возможно, стоимость билетов также повлияла на это. После первого акта зрителей в зале стало еще меньше; многие уходили, так и не услышав знакомых мелодий из "Лебединого озера" или "Щелкунчика". Это тоже закономерно. Хотя "на полях" замечу, что стоимость билета на подобное представление в Москве колеблется от 3 до 20 тысяч российских рублей.
Необычайно приятным и обаятельным показался мне директор Московского камерного музыкального театра Олег Михайлов. С большой любовью говорил он о своем театре, о каждом исполнителе. Без ложной скромности!
Оказалось, что Олег Михайлов имеет особенные чувства к нашему городу: его прабабушка Ольга Коваленко до революции была директором городской гимназии. Олег Михайлов даже помнит старый тираспольский адрес, где стоял дом его прадедов: переулок Красный, 8. Дом не сохранился до наших дней, но во дворе гимназии московский гость нашел спелый орех, который, как ему показалось, вырос на старом ореховом дереве.
Удивительно, но спектакль прошел на одном дыхании: в зале даже не звонили привычные мобильные телефоны и не падали номерки...
Хотя последние минуты аплодисментов и восторгом были омрачены отсутствием какого-то официального благодарственного слова к артистам. Этого очень не хватало. И цветов не хватало...А жаль...
Комментариев нет:
Отправить комментарий